Исторические прозведения
Плутаpх - Труды
Скачать Плутаpх - Труды
VIII. ОН ДАЛ пощечину Гиппонику, отцу Каллия, имевшему большую славу и
влияние благодаря как богатству, так и происхождению, - не в гневе и не
из-за какой-либо ссоры, а просто для смеха, уговорившись с приятелями. Это
возмутительное бесчинство, сделавшись известным всему городу, вызвало, как и
следовало ожидать, общее негодование; на другой день утром Алкивиад пришел к
дому Гиппоника; постучавшись в дверь, он вошел и, сняв гиматий, отдался во
власть хозяина, прося, чтобы тот наказал его плетью. Гиппоник простил его,
перестал гневаться и впоследствии отдал ему в жены свою дочь Гиппарету.
Некоторые же говорят, что не Гиппоник, а его сын Каллий отдал Алкивиаду
Гиппарету с приданым в десять талантов. Однако потом, когда она родила,
Алкивиад снова потребовал десять талантов, утверждая, что так было
условлено, если родятся дети. Каллий же, боясь злоумышления, явился в
Народное собрание и завещал свое имущество и дом народу в случае, если он
умрет, не оставив наследников. Гиппарета была примерной и любящей мужа
женщиной, но Алкивиад оскорблял жену своими связями с иностранными и
городскими гетерами. Она ушла из дома и поселилась у брата. Алкивиад не был
озабочен этим и продолжал свою распущенную жизнь. Прошение о разводе жена
должна была подать архонту только лично, не через другого. Когда она
явилась, чтобы поступить согласно закону, Алкивиад вышел и, схватив ее,
понес через рынок домой; никто не посмел ни противодействовать ему, ни
отнять ее. Она жила у него до самой смерти и умерла спустя много времени во
время морского путешествия Алкивиада в Эфес. Насилие же решительно никому не
показалось противозаконным или жестоким, так как закон, вероятно, и
рассчитан на то, чтобы благодаря необходимости для жены, требующей развода,
явиться в публичное место, муж имел возможность примириться с ней и удержать
ее.
IX. АЛКИВИАД имел собаку удивительной величины и красоты, обошедшуюся
ему в семьдесят мин; он отрубил ей хвост, бывший необыкновенно красивым.
Близким, упрекавшим его и говорившим, что все порицают его за поступок с
собакой, он сказал, улыбаясь: "Случилось так, как я желал: мне хотелось,
чтобы афиняне болтали об этом и не говорили обо мне чего-нибудь худшего".
X. ПЕРВОЕ его публичное выступление состоялось, как говорят, в связи с
добровольным пожертвованием государству: он не готовился к этому, но,
проходя мимо шумевших афинян, спросил о причине шума и, узнав, что вносят
пожертвования, подошел и тоже, сделал взнос. Когда народ стал кричать и
рукоплескать, Алкивиад от радости забыл о перепеле, который как раз был у
него в гиматии. Птица, испугавшись, улетела, афиняне стали кричать еще
больше, и многие, встав, принялись ее ловить. Кормчий Антиох поймал и отдал
Алкивиаду, благодаря чему приобрел большую благосклонность последнего.
Происхождение Алкивиада, его богатство, доблесть в боях, множество
друзей и родственников открывали ему большие возможности в достижении
государственных должностей, но он больше всего стремился завоевать себе
значение обаятельностью речи перед толпой. А что он был в этом силен,
свидетельствуют комические поэты и величайший из ораторов, который говорит в
своей речи против Мидия, что Алкивиад в дополнение ко всему прочему обладал
блестящим красноречием. Если верить Теофрасту, человеку любознательному и в
искусстве исторического изложения не уступавшему никому из философов,
Алкивиад лучше всех умел найти и обдумать, что было необходимо в данном
положении, если же нужно было не только найти, что говорить, но и облечь
мысль в слова и фразы, то, не умея легко выпутываться из затруднения, он
часто сбивался, останавливался среди речи и некоторое время молчал, стараясь
вспомнить и схватить ускользнувший от него оборот.
XI. КОННЫЕ заводы Алкивиада прославились также большим количеством
колесниц, потому что семи колесниц в Олимпию не послал никто, кроме него, -
ни частное лицо, ни царь. Победив, он получил, кроме первой, и вторую, и
четвертую награды, как говорит Фукидид, по словам же Еврипида - и третью,
что превосходит великолепием и славой все честолюбивые мечты в этой области.
Еврипид говорил в своей оде: "Я воспою тебя, о сын Клиния. Прекрасна твоя
победа; всего же прекраснее то, что не удавалось ни одному из эллинов:
получить в состязании на колесницах и первую, и вторую, и третью награды,
дважды, без труда достичь увенчания масличным венком и провозглашения
глашатаем".
XII. ЭТА слава его еще возросла благодаря соревнованию городов. Эфесцы
поставили ему великолепно украшенный шатер, жители города Хиоса кормили его
лошадей и доставляли ему большое количество жертвенных животных, а лесбосцы
- вино и другие припасы для его стола, за которым щедро угощались многие.
Клевета или коварство дали повод еще больше говорить о честолюбии Алкивиада.
Говорят, что был в Афинах некто Диомед, неплохой человек, друг Алкивиада,
желавший получить награду на Олимпийских играх. Узнав, что у аргосцев есть
общественная колесница, и видя, что Алкивиад имеет в Аргосе большое влияние
и многих друзей, он убедил его купить эту колесницу. Алкивиад же, купив,
записал ее на свое имя, не заботясь о Диомеде, недовольном и призывавшем в
свидетели богов и людей. Кажется, началось даже судебное дело по этому
поводу, и Иеократ написал "Речь об упряжке" в защиту сына Алкивиада, только
в этой речи истцом является Тисий, а не Диомед.
XIII. КОГДА Алкивиад выступил на политическую арену, будучи еще совсем
молодым, он сразу затмил других народных вожаков; продолжали борьбу с ним
только Феак, сын Эрасистрата, и Никий, сын Никерата; последний был уже
стариком и считался храбрейшим из стратегов; Феак же, как и Алкивиад, только
начинал выдвигаться; будучи сыном знатных и прославленных родителей, он
уступал ему во многом, и особенно в даре речи. В частной беседе он был
обходительным и умел убеждать, но не обладал достаточной силой, чтобы вести
борьбу в Народном собрании. Он, как говорит Еврипид,
Болтать был мастер, но беспомощен в речах.
Существует речь против Алкивиада, сочиненная Феаком, в которой написано
между прочим о том, что Алкивиад для своей ежедневной трапезы пользовался
как собственными многочисленными золотыми и серебряными сосудами,
принадлежавшими городу и употреблявшимися при торжественных процессиях. Был
некто Гипербол из Пеитедского дема, о котором и Фукидид сообщает как о
человеке порочном, а для авторов комедий он был постоянным объектом насмешек
на театральной сцене. Но он спокойно и равнодушно слушал о себе дурные
отзывы, пренебрегая славой (некоторые называют такое бесстыдство и
безразличие смелостью и мужественным образом действий); никто его не любил,
но народ часто пользовался им, желая осмеять и оклеветать знатных. В это
время по его наущению народ намеревался прибегнуть к остракизму,
применявшемуся всегда для обуздания тех из граждан, которые выделялись
известностью, и влиянием; их изгоняли больше из зависти, чем из страха. Так
как было ясно, что остракизму подвергнется один из трех соперников, Алкивиад
объединил партии и, условившись с Никием, изгнал остракизмом Гипербола.
Некоторые, однако, говорят, что он договорился не с Никеем, а с Феаком и,
присоединив к себе его партию, изгнал Гипербола, не ожидавшего этого, так
как раньше этому наказанию не подвергался ни один человек простого
происхождения. Как раз это говорит комик Платон, упоминая о Гиперболе:
За низкий нрав наказан по заслугам он.
Однако же такое наказание
С клеймом его и предками не вяжется;
Не для таких изобретен был остракизм.
Обо всем этом я подробнее рассказал в другом месте.
