Исторические прозведения
БОГДАНОВ Е.Ф. - ЛОДЕЙНЫЙ КОРМЩИК
Скачать БОГДАНОВ Е.Ф. - ЛОДЕЙНЫЙ КОРМЩИК
2
Когда на острове Линской Прилук прогремел троекратный салют пушечных
батарей в ознаменование закладки новой крепости-форпоста Архангельской
торговой гавани, архиепископ холмогорский и важеский Афанасий
собственноручно положил в фундамент первый камень. Памятуя о царском указе
"крепость строить наскоро и напрочно", он сам помог Резену выбрать место на
берегу для будущих бастионов и отпустил из своих запасов пятьдесят тысяч
штук крепких, добротного обжига кирпичей.
Остров Прилук за короткое время преобразился. Пустынный ранее, с
несколькими избенками, теперь он был наводнен людьми. Строители жили в
приземистых тесовых бараках, в землянках, крытых дерниной. В бараках было
холодно - во все щели дул ветер, в землянках - сыро и сумрачно. И кормили
работных людей плохо. Семиградская изба в Архангельске, ведавшая
строительными делами, скупилась на лесоматериал для жилья и харч для людей.
Как водилось, чиновники и подрядчики урезывали суммы, отпущенные на
строительство, мошенничали.
Стольник Селиверст Иевлев - невысокий, полный мужчина, энергичный и,
несмотря на жирок, подвижной - день-деньской бегал по острову на коротких
крепких ногах, до хрипоты кричал на людишек, обвиняя их в лености и
нерадении, звенел связками ключей у амбаров с материалами и продовольствием,
не доверяя свои склады никому из опасения воровства.
Начальник островного гарнизона полковник Ружинский да солдатский голова
Животовский ежедневно торчали на пустыре, проводя ратные учения. Унтеры
хриплыми, простуженными, а то и пропитыми голосами отдавали команды,
отрабатывая ружейные приемы. Иногда солдаты, вызывая любопытство и насмешки
островитян, бежали к берегу цепями, хлюпая по болотистой земле башмаками;
вскинув ружья наперевес, "атаковали" воображаемого неприятеля, поднимали
стрельбу холостыми патронами.
Не обходилось при этом и без происшествий. Однажды долговязый солдат,
споткнувшись о кочку, холостым выстрелом опалил впереди бегущему ухо, за что
был посажен на трое суток на гауптвахту.
А "воинство" Иевлева, лапотное, сермяжное, отведав постных щей да
ячменной каши, ворочало булыжники, тесало гранит и известняк, катило тачки с
кирпичом и раствором и наращивало над фундаментом ряд за рядом будущую
цитадель со стенами саженной толщины.
Новодвинская крепость должна была стать первоклассным для того времени
военным сооружением, с массивными бастионами, рассчитанными на установку ста
восьмидесяти орудий, с окруженным рвом каменным равелином и подъемными
мостами.
Ранним дождливым утром в избушку стольника, жившего по-походному,
по-холостяцки, два солдата из береговой охраны ввели изможденного, вконец
отощавшего человека. На узких худых плечах мешковато висели остатки
солдатского кафтана. Из дряблых, разбитых в прах сапог торчали пальцы. На
бледном лице тревожно горели лихорадочным блеском ввалившиеся глаза, щетина
покрывала щеки.
Из кармана у солдата торчал измятый мокрый парик - казенное имущество.
- Отколь взялся такой филин? - спросил стольник.
Он еще не успел позавтракать и обежать свои владения.
Незнакомец встрепенулся и, став во фрунт, доложил:
- Воинской команды поручика Крыкова рядовой Кузьма Стрюков! С острова
Мудьюга!
Он пошатнулся, готовый упасть в обморок от голода и усталости. Иевлев
усадил его на лавку, велел принести водки. Стрюков выпил, немного взбодрился
и рассказал, как к острову подошли шведы, схватили его, связали и оставили в
пустой караульной избе. Целый день бился солдат на полу, с трудом
освобождаясь от пут, а после, под покровом ночи, на утлой лодчонке добрался
до поморской деревушки и с помощью рыбаков приплыл сюда.
Так пришло на Прилук известие о подходе шведской эскадры. Селиверст
Иевлев тотчас собрал воинских начальников на совет. Усилили караулы,
проверили пушки на батареях и стали готовиться к обороне, не прекращая,
однако, строительных работ и никому не говоря о подходе врагов, чтобы
избежать паники.
В полдень, когда в разрывы туч выглянуло солнце, к острову причалил коч -
двухмачтовый парусник, а за ним несколько карбасов. С коча сошел на причал
Прозоровский. Первым делом он поспешил на стройку. Там плотники наращивали
леса, усталые работные люди тащили по сходням на стену тачки и корыта с
раствором, сгибались под тяжестью грузов подносчики кирпича и камня.
Инженер Резен, в коротком кафтане, при парике и в треуголке, с чертежами
под мышкой и с отвесам? в руке, повстречался воеводе на северо-восточном
углу, где каменщики выводили круглую башню. Почтительно наклонив голову,
Резен доложил:
- Все работы идут точно по чертежам, князь-воевода! Сколь возможно
поспешаем. От темна и дотемна каменщики кладут кирпич на раствор.
Он повел Прозоровского по стройке. Воевода остался доволен, но счел своим
долгом все же заметить:
- Люди чтой-то едва шевелятся! Живее надобно вести кладку, господин
инженер!
- Да, да, - закивал Резен. - Я понимаю. - Он обернулся к каменщикам: -
Надо живее работать, разворотливее! Господин воевода недоволен вами!
Каменщики угрюмо молчали. Только один молодой парень в полотняной рубахе
с закатанными рукавами блеснул белками глаз из-под спутанного чуба.
- Харч плохой! По еде и работа. Распорядись, боярин, чтобы лучше кормили
трудников!
Воевода нахмурился, строго глянул на Резена и молча сошел вниз. Он
направился к воинской избе, где по его приказу собрались Иевлев,
Животовский, Ружинский. Скинув кафтан, опустив тучное тело на лавку, воевода
потребовал квасу. Солнечный луч заиграл в медном луженом ковше, наполненном
зеленоватой пенистой влагой. Выпив квасу, Прозоровский сообщил:
- Шведы идут! Новость для нас зело тревожная!
- Нам то ведомо, князь, - скороговоркой отозвался Иевлев и суетливо
положил треуголку на свои по-бабьи округлые колени. - Солдат, что прибыл с
Мудьюга, сказывал.
- А еще что сказывал тот солдат?
- Говорил, что карбас с командой вышел к кораблю под голландским флагом и
пропал. А его, Стрюкова, связали и бросили в караулке.
_________________________
* Отвес - небольшой груз на бечевке, с помощью которого проверяется
правильность кирпичной кладки по вертикали.
Воевода нахмурился и глянул на стольника косо, неодобрительно. Большой
угреватый нос его засопел сосредоточенно и важно.
- Все ли у вас готово к обороне?
Полковник Семен Ружинский неторопливо и обстоятельно доложил, что
порохового зелья имеется достаточно, запас продовольствия есть и солдаты
обучены. Пушки с ядрами стоят на раскатах и держат под прицелом все подходы
к острову и Березовский стреж. Команды бомбардиров денно и нощно дежурят при
мортирах и единорогах.
- Так-так, - одобрительно обронил воевода. - То ладно, что все готово.
Глядите в оба! Стольник, - обернулся он к Иевлеву, - отбери мне, не мешкая,
четыре сотни работных людей. Пойдут со мной в Мурманское устье - укрепления
делать: вдруг шведы туда сунутся! А там голое место, как твоя плешь под
париком. Сейчас же и отправлюсь. Да провианту отпусти дни на четыре!
Иевлев пропустил мимо ушей воеводскую колкость насчет плеши:
- Все будет исполнено, князь!
Воевода велел собираться в путь и полковнику Ружинскому, отдав
солдатскому голове Животовскому строгий наказ оборонять остров до
последнего, и не пропускать шведов к мысу Пур-Наволок, где стоял
Архангельский город.
