Исторические прозведения
О"Санчес. - Одна из стрел парфянских
Скачать О"Санчес. - Одна из стрел парфянских
-- А я тоже хочу проводить, - возмутился Леха, понимая, что момент
дележки лучше смотреть своими глазами. -- Да вы и дорогу хуже моего знаете.
Пойдем дед, все оформим в лучшем виде, еще и на свадьбе у тебя гульнем...
- Вот и хорошо, пойдемте, сынки, а правильнее -- внучки, если по
возрасту считать...
Матвеевна проводила их взглядом, пока за деревьями не скрылись,
повздыхала, покрестилась, да и пошла дальше полоть, что ж теперь...
Часу не прошло, как от плетня раздался знакомый скрипучий голос:
- Не устала, Матвеевна? А я устал с дороги. Не вынесешь водицы? А то и
побеседуем, и ты отдохнешь?
-- О, дедка, опять ты? А где эти гуси-лебеди, что дорогу тебе
показывать пошли?
-- Да уж, лебеди. Шантрапа, одним словом. Не знают они никакой дороги,
а бутылку им все равно подавай! Я уж их обложил, извиняюсь, по матери.
-- А они?
-- А что они -- так и ушли не солоно хлебавши, я им не винный магазин.
Матвеевна внимательно посмотрела на старика, но взгляд его был так
по-детски наивен и радостен, что Матвеевна дальше выпытывать не решилась.
-- Ну, проходи, отдохнешь с дороги, я обед разогрею, да огурчиков
покрошу.
-- Храни тебя Господь, добрая душа! С радостью.
-- Пьешь?
-- Куда там, в мои-то годы! Но иной раз с рюмочкою слажу, когда в
праздник.
Ох, озорной ты дедка, как я погляжу. Мой тоже ухарем жил, бывало, брагу
как ни спрячу -- все равно отыщет. Теперь там лежит, - она махнула рукой, -
меня дожидается...
Выпили по рюмочке, дед расхрабрился и на вторую, а потом -- все,
прикрыл ладонью.
... Так ты, Алена, на мои годы не смотри. Голова есть, руки есть -- я и
мотор переберу, без проблем, и крупорушку починю. Не бойся, нахлебником не
буду. И деньги имеются, на жизнь да на похороны
-- хватит. Оллы заглядывают?
-- Лет двадцать, как не видела, что им здесь? А как нечисть вывести, да
уголовных преступников -им и дела нету. Сам - колдуешь?
-- Нет. Магию чую, а пользоваться не умею. И без волшбы проживем. Что
же касается нечисти, да нежити, я их под корень выведу, будь спок.
-- Ладно, дедка Иван Петрович, развоевался, ложись-ка спать. Я тебе
отдельно постелю.
Старику не спалось в первую ночь, так и пролежал до утра с открытыми
глазами. Матвевна ушла в деревню за покупками, а он побродил по дому, нашел
кучу старых книжек, выбрал одну, с голыми тетками, загорелся было читать,
все вроде как прислушивался к себе, читая, потом досадливо сплюнул и бросил
книжицу обратно в кучу...
Пять лет пролетели как сон, счастливо и без памяти. Дед полюбил и
огород, и колодец во дворе, и первые заморозки, да и с Матвеевной они
прожили душа в душу.
Только вот на днях вышла она картофель окучивать, да и ткнулась лицом
вниз. Семьдесят лет не знала усталости и хвори, а померла -- и сама не
заметила.
На самом краю заброшенного деревенского кладбища, под старой березой,
пахла свежей землей новая могилка. Высокий костистый старик, лысый, с
белоснежной бородищей по самую грудь, стоял, опираясь на заступ, глядел на
холмик, покрытый дерном, и думал свою думу. Уже два часа стоял он так, почти
не шевелясь, и примерно с полчаса, как на него смотрели чужие глаза.
-- Эй, старик! Аура у тебя порченная. Хватит горевать, пора ответ
держать. Эй!...
Старик словно и не слышал характерного выговора оллов. Было их трое,
поисковиковоперативников. По ориентировке искали они опасного преступника из
землян, этот вроде подходил по приметам и энергетическому профилю. Не до
вечера же здесь кричать, старика надо упаковать и везти в Брянск, в
областное управление, кому надо - разберутся. Подошли как положено, уступом:
один впереди, двое чуть сзади сбоку на подстраховке, с жезлами наготове.
Мало ли, что дряхлый, а порядок -- обязателен на все случаи.
Старик одной рукой выдернул из земли заступ и не глядя метнул его под
левую руку. Один из страхующих, тот что стоял левее, был убит на месте: штык
лопаты почти снес ему полголовы. Дед упал на бок и перекатился под ноги
впереди стоящему. Второй страхующий должен был зафиксировать фигуранта
автозаклинанием, но он уже лежал глазами к небу и с ножом в горле. Первый,
тот кто окликнул старика, был опытен и умел, он успел направить на старика
жезл и нажать на спуск.
Но старик, вместо того чтобы обмякнуть безвольной куклой, в положении
лежа протянул корявую клешню и вцепился оллу в причинное место. Через пяток
секунд истошный крик сменился прежней кладбищенской тишиной, а дед уже
кряхтел, подымаясь с четверенек на ноги. Заклинание сходило медленно, его
поташнивало. Матвеевну будут зомбить, такова ей судьба -- нежитью
поддопросной коротко побыть, но тут уж -- некогда ее выручать. Пока
откопаешь да сожжешь -- остальные набегут.
Старик знал, что ментальный сигнал уже пришел куда надо, а значит --
время драпать. Он поспешил в избу, вскинул на спину всегда уложенный к
походу рюкзак, на плечо -- винтовку с оптикой, подхватил клюку с серебряным,
под сталь отделанным, оковом, и потешным стариковским скоком припустил в
сторону гиблых лесов, где оллам все еще не было вольготно. Он торопился,
понимая опасность, но и ему не был ведом масштаб начатой облавы.