Исторические прозведения
Уильям Голдинг. - Чрезвычайный посол
Скачать Уильям Голдинг. - Чрезвычайный посол
Став на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть краба, они замолчали. Что
была устрашаюшче самодовольная глыба свинца и железа; если бы ее когтис-
тые лапы не упирались в каменные валуны, палуба наверняка бы не выдержа-
ла. Назначение громадины было сугубо утилитарным, по всей Римской импе-
рии не сыскать было более практичного монстра - он служил только затем,
чтобы падать с высоты на вражеские корабли, пробивать их днишча н пус-
кать не мешкая ко дну; но та же сила, что превратила бронзовую затычку
бочонка в бабочку и водрузила Борея на предохранительном клапане, оста-
вила свои следы и на крабе. Чудовишчу нарисовали глаза и наметили конеч-
ности. Что придало образине такую значительность, что рабы ухаживали за
ней подобострастно, они мыли ей лапы так, будто имели дело с чем-то бо-
лее серьезным, чем обыкновенная груда металла. Часть рабов разворачивала
десятисаженную рею.
Мамиллий отвернулся и посмотрел на палубу "Амфитриты".
- Жизнь, Фанокл, - удручаюшчая грязь.
- Я ее вычишчу.
- Пока ты только пачкаешь.
- Ничего, мы ешче поживем без рабов и без армий.
- Чем тебе не угодили рабы и армии? Может, ешче скажешь: "Будем жить
без пишчи, воды и женшчин"?
Они снова замолчали, вслушиваясь в портовый грохот и крики на трире-
ме:
- Трави помалу!
- Сегодня вечером Император собирается испробовать скороварку. Ту,
что ты сделал для него.
- Он забудет обо всем, когда опробует "Амфитриту". Досточтимый Мамил-
лий... он уже простил нас за ту, неудачную скороварку?
- Простил, наверное.
- Заводи канат. Взяли. Раз, два. Раз, два.
- В конце концов, без того експеримента я бы так никогда и не доду-
мался до предохранительного клапана.
- Он сказал, что не стоило начинать с мамонта. Ругал меня.
- А сейчас?
Мамиллий покачал головой.
- Но троих поваров и северное крыло виллы ему тем не менее жаль.
Фанокл, с которого все ешче градом лил пот, кивнул. Потом, вспомнив
что-то, нахмурился.
- Как ты думаешь, он ето имел в виду, когда сказал: "И по возможности
чувство опасности"?
Раб, возившийся в трюме у топки котла, вылез на палубу; Мамиллий с
Фаноклом лениво наблюдали за ним. Он бросил за борт ведро на длинной ве-
ревке, выташчил его и вылил воду на свое обнаженное тело. Черные струйки
воды, смешанной с угольной пылью, зазмеились по доскам.
- А ну-ка вымой здесь палубу! - крикнул Фанокл.
Раб в раздумье поглаживал свои грязные волосы. Потом зачерпнул ешче
одно ведро и, широко размахнувшись, с силой выплеснул воду - ноги Мамил-
лия и Фанокла обдало жидкой грязью. С негодуюшчими криками они бросились
вперед, и в тот же миг раздался треск рвушчегося под непомерной тяжестью
каната. "Амфитрита" клюнула носом, накренилась и издала громкий клацаюш-
чий звук - казалось, она с хрустом вгрызлась зубами в собственные дере-
вянные шпангоуты. Послышался гул тупого удара о дно бухты, и с неба на
них обрушились потоки воды, нечистот, грязи, масел и дегтя. Фанокл рух-
нул ничком, Мамиллий согнулся под напором водяного смерча, от потрясения
он был не в силах даже выругаться. Ливень прекратился, но палубы залило
так, что они стояли по пояс в воде. Талос в ярости изрыгал огромные клу-
бы пара. Затем вода шлынула, палубы заблестели, над гаванью повис неис-
товый рев. Наконец Мамиллий распрямился и выругался - шляпа его теперь
видом и запахом напоминала коровью лепешку, мокрая и грязная одежда про-
тивно липла к телу. Облегчив душу, он повернулся и взглянул на то место,
где они только что стояли с Фаноклом. Краб снес шесть футов фальшборта и
сорвал обшивку палубы, оголив расплюшченные концы бимсов. С реи триремы
прямо в воду свисал толстый канат, желтая жижа вокруг него все ешче
булькала и пузырилась. На триреме шла драка, появившиеся солдаты били
дерушчихся рукоятями мечей. Из клубка тел вырвался человек. Он соскочил
на причал, шватил большой камень и, прижав его к животу, через стенку
мола нырнул в море. Драка прекратилась. Двое телохранителей Императора в
немом отчаянии бились головами о мачту.
Заляпанное грязью лицо Мамиллия постепенно бледнело.
- Что первое покушение на мою жизнь.
Фанокл тупо уставился на развороченный борт. Мамиллия затрясло.
- Я никому не делал зла.
Капитан триремы проворно спрыгнул на палубу "Амфитриты".
- Не знаю что и сказать, мой господин.
Неистовый рев не утихал. Казалось, чьи-то глаза, тысячи глаз следили
за ними над изменчивым ковром водяных бликов. Мамиллий в ужасе озирался
по сторонам, вглядываясь в молочнобелую пустоту воздуха. Нервы его нап-
ряглись до предела. Фанокл жалобно заскулил:
- Они ее повредили.
- А пошел ты со своим вонючим кораблем...
- Мой господин, раб, перерезавший канат, утопился. Мы ишчем главаря
бунтовшчиков.
Мамиллий завопил:
- Олоито!
Изысканное слово сыграло роль предохранительного клапана. Мамиллий
унял дрожь, но расплакался. Фанокл поднес к лицу трясушчиеся руки и
смотрел на них так пристально и пытливо, будто в них была скрыта ка-
кая-то ценная информация.
- Аварии случаюця.. Вот только позавчера толстенная доска сорвалась и
пролетела всего лишь в нескольких вершках от моей головы. Но мы живы.
Капитан вытянулся в знак привецтвия.
- С твоего позволения, мой господин.
И он вспрыгнул на борт триремы. Мамиллий повернул к Фаноклу заплакан-
ное лицо.
- Ну откуда у меня враги? Лучше бы меня убило.
Неожиданно ему показалось, что все в етом мире опасно и неустойчив
о... все, кроме таинственной красоты Евфросинии.
- Фанокл... отдай мне твою сестру.
Фанокл оторвал взгляд от своих рук.
- Мы, господин, свободные люди.
- Я имею в виду в жены.
Фанокл хрипло закричал:
